— Не бойся, я высажу тебя скоро.

Сам соображаю, куда ее деть, пока меня не накрыли за киднеппинг, а еще за ограбление и угон. Да, перспектива сесть сразу по трем статьям вырисовывается шикарная. По трассе, как назло, ни одной забегаловки или заправки. Хотя, как ее оставить там? А вдруг что случится? Кто знает, какого долбанутого дальнобойщика занесет в эту забегаловку и что он может сделать с девчонкой.

— Черт! Черт!

Впереди маячит пост ГАИ, сбавляю скорость, из гайцов никто не стоит, проезжаю мимо, останавливаюсь в сотне метров от него. Но чего-то совсем не опасаясь, что меня остановят, а у меня нет документов и чужой ребенок на заднем сидении.

— Надевай кроссовки и выходи. Дойдёшь до поста, там все расскажешь и позвонишь родителям.

— Рассказать, что вы меня похитили?

Сзади движение, девчонка что — то ищет и обувается.

— Рассказывай, что хочешь, только выходи.

— А если не выйду, то что?

Оборачиваюсь, она смотрит с вызовом, маленькая, а такая дерзкая. Вот она, избалованная молодежь, растет, вся такая упакованная, папашка на Мерседесе.

— А не выйдешь, я тебя сдам в бордель, здесь недалеко есть один.

Конечно, вру, чтоб только напугать девчонку, чтоб не задавала лишних вопросов, чтоб не смотрела на меня так и быстрей ушла. Но она сидит, словно застыла, видимо, переваривает информацию.

— Ты этого не сделаешь.

— Это почему же?

Но она ничего не отвечает, выходит, громко хлопая дверью. Странная такая, но в ее прощальном взгляде не было ни страха, ни отчаяния, не было ничего, кроме сожаления.

— Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в международном аэропорту Мюнхена имени Франца — Иосифа Штрауса, местное время двадцать часов тридцать минут, температура воздуха плюс пятнадцать градусов.

— Ну, словно в Ташкент прилетели, а не в Германию.

Я словно вынырнул из прошлого, не могу сразу сообразить, где нахожусь.

— Морозов, ты чего? Кошмар увидел?

— Да, что — то типа того.

— Ты завязывай давай, мне не нужен дерганный начальник охраны.

— Завязал уже.

Встаем, покидаем наш шикарный бизнес класс, стюардесса улыбается, как родному, Воронцов даже не смотрит на нее, а мне и вовсе не до ее улыбок. Все, что я пытался забыть, само всплывает в моем сознании. Застываю на полпути к выходу, словно пораженный догадкой.

Та девчонка с большими глазами и смешными ушками кошечки на капюшоне толстовке в угнанном Мерседесе с фартовыми тремя семерками, это Агата. Это была именно она.

Глава 18 Глеб

Глеб

Зону таможенного контроля прошел, как в тумане, в голове полная мешанина из прошлого и настоящего. Все складывалось в какую-то неправильную мозаику, постоянно чего-то не хватало, причем нужных и важных деталей. Воронцов что-то говорил, я его не слушал и не слышал.

Как только вышли на улицу, замер на месте, как от удара. Вспомнил Агату, хотя в последнее время думаю постоянно о ней, но именно сейчас было чувство, что она в беде. Ведь не послушалась, наверняка, поперлась в клуб.

— Я же просил тебя, Агата.

— Ты что-то сказал? Морозов?

Егор обернулся, посмотрел на меня в ожидании ответа. А я на него, словно первый раз увидел.

— Егор, скажи мне, ты знал Ткачева Всеволода, известного больше под именем Сева Ткач?

— Почему ты спросил?

— Не задавай вопросов, Егор, я сам не знаю на них ответы. Просто скажи.

Воронцов подошел ближе, вокруг кипела жизнь огромного аэропорта, огни светили так, что казалось, на улице день. Приезжало и уезжало такси, люди катили чемоданы. А мы стояли и смотрели друг на друга.

— Нет, лично не знал, мы не были знакомы, но видел его пару раз, тогда еще, десять лет назад. Ты разве сам не помнишь?

За что он уважал и ценил своего босса, а теперь уже через столько лет и друга, так это за то, что он на самом деле не задавал лишних вопросов, когда его просили. Но если нужно, то душу вытрясет за информацию, докопается до истины, разъест мозг, но узнает все, что необходимо, чтоб разобраться самому в проблемах человека.

— Во что ты вляпался, Морозов?

— Ищу Ягуар своего шефа.

— Да срать уже на тот Ягуар. Смотри, Глеб, замараешься в дерьме, как в тот раз, вытаскивать не буду. Ты должен понять — мы чисты, давно чисты. Отмыться будет сложнее. Наша репутация — это самое важное. Никаких темных делишек и криминала. Мы легальны уже давно и надолго.

Выдержал его взгляд, наконец, дошли до припаркованной машины, Егор долго молчал, водитель их вез в отель.

— Сева Ткач был доверенным лицом Сотникова Романа Олеговича, именно того Сотника, подпольное казино, которого ты грабанул десять лет назад. А я был его компаньоном в этом деле, пока не ушел. Помнишь, как весело было? Да и времена были веселые, словно девяностые, а Сотник из них и не возвращался. Свои законы, свои правила, иная жизнь, понятия. Он кстати еще жив, где-то за городом живет, в собственном замке. Сейчас смешно, если б не было так страшно.

— Да, я помню. Обхохочешься.

— Но ты тогда реально чуть не обделался, в том подвале.

— Не правда, никто не обделался. Было больше непонятного чем страшного, посиди там сам трое суток, я бы на тебя посмотрел.

— Ну не я же гениальный план захвата денег у бандитов придумал и осуществил. Куда только мир катился? Спецназ грабит казино, хоть кино снимай.

Да, время было странное, сейчас и вспоминать дико, что он на такое решился. Робин Гуд, не иначе, как его тогда назвал Егор. После сильного пинка под зад и жалкой подачки от государства за службу отечеству, которому я отдавал свое время, здоровье и жизнь, ничего кроме как отобрать награбленное у плохих дяденек в голову мне не пришло.

Хотел помочь тетке, которая тянула все на себе: мужа алкаша, сынков-недотеп, которые, еще маленько, и пойдут этапом в места не столь отдаленные. Всего лишь хотел взять даже не для себя, что останется отдать в детский дом, такая святая простота и наивность. Не Робин Гуд, а Юрий Деточкин. Но я четко был уверен, что поступал правильно, что мой поступок, он благородный, кто же знал, что именно эта точка является центральной по сбору денег со всех казино.

Да, это было совсем не сложно. Охраны никакой, полуподвал пятиэтажки, побывал там, все просчитал, раздобыть ствол тоже не составило труда. Несколько профессиональных ударов, охрана в отключке, сумка оказалась весьма тяжелой. А когда, уже выехав за город в угнанной старенькой Хонде, я заглянул в нее, то не поверил своим глазам. Слишком много денег, даже не мог определить на глаз, какая там была сумма.

Следуя четкому плану, ехал только по дорогам, где минимальный автомобильный поток, но чего я не ожидал, так это что машина заглохнет на половине пути. И тут удача, можно сказать, повернулась ко мне нужным местом, но это только казалось.

А вот сейчас самое время вспомнить отжатый у меня Ягуар, противно моросящий дождь, пустую дорогу и ребят со стволами. Совпадение? Рок? Карма? Бумеранг той самой судьбы настиг меня через десять лет. Вспомнил себя с вытянутой рукой и холодное дуло оружия, направленное на мужчину.

Разве я мог знать, что этот черный Мерседес со счастливыми тремя семерками ищут уже именно те ребята, у которых я увел сумку денег. Ищут именно того мужичка, а найдут меня. Не успел выехать на федеральную трассу, как ровно через двадцать минут меня технично скатили в кювет. Сопротивляться и держать оборону до последнего не было смысла, но голова отчего-то была забита не спасением, а тем, что там с той девчонкой в смешном капюшоне с ушками.

— Что с девочкой?

— Какой девочкой?

Три дня в полусыром и темном подвале дались не особо легко. Самое поганое — это ожидание и мысли о том, что же с тобой будет дальше. Поиграл в героя, думал, так все легко и просто, я ведь на самом деле герой. Но ребята на трассе доходчиво объяснили прикладами под ребра, разбитым лицом и отбитыми почками, что чужое брать нельзя. Я, конечно, не остался в долгу, но силы были неравные, как всегда между добром и злом. Господи, о чем только думал тогда?