— Самый умный, да? Думал, не найду ствол?

— Типа того.

— Иди уже.

Да, не гостеприимные здесь люди, ну что с них взять, криминальные элементы. Захожу за ворота, оглядываюсь по сторонам, большое пространство, на сером газоне лежит тонкий слой нерастаявшего снега. Несколько собак заливаются лаем, но мне их не видно. Пара парней, но уже без автоматов, у ближнего домика, провожают нас взглядом.

Замечаю еще несколько в другой части, уже у большого дома, иду намеренно медленно, стараясь все рассмотреть. Забор не очень высокий, за ним ели, слишком близко. Несколько построек, четыре машины, камеры по углам зданий. Идем к дальнему домику, который я сразу и не заметил.

Черт, ладони вспотели, внутри всего колотит. На службе было все иначе, я четко выполнял свое задание, сейчас я безоружен, словно без рук. Чем я могу ей помочь? Жива ли она?

Но тут я застываю на месте, мой конвоир сзади тоже. Из того дома, до которого мы не дошли десять метров, выходят люди, Коваль, Шакалов, их я узнаю сразу. Шакал останавливается, смотрит в небо, замечаю, что идет снег, вот только что его не было, а сейчас крупные хлопья кружат в воздухе. На нем кожанка, накинута прямо на голое тело, на руках кровь, в пальцах зажата сигарета.

— Ну, хоть вздохнуть нормально можно, заебался в этом подвале вонючем. Приберите там все, а то блевону, как девчонка.

Шакал продолжает курить, задрав голову к небу, а у меня желание кинуться на него и разорвать на части. Остальные тоже закуривают, только Коваль сверлит меня взглядом и мерзко ухмыляется.

— О, так это тот самый мужик, что говорил про алмазы? Кто такой? Откуда взялся?

Шакалов кивает в мою сторону, обращаясь к своему главному помощнику.

— Фуфел, понты одни, ебарь нашей танцульки. Спасать приехал.

— Агатки?

Шакал сплевывает, выкидывает сигарету и внимательно смотрит на меня.

— Мммм…как интересно, значит, моя любимая кукла скакала не только на моем члене, вот же сука. Где там она? Выблевалась уже? Где эта сучка?!

Теперь смотрю только на то, как Агата неуверенно переступает порог, выходит со всеми на улицу. Ладонью прикрывает рот, не поднимая головы, смотрит под ноги, на ней только спортивный костюм, тот, в котором она была дома, и кроссовки. Быстро пробегаюсь взглядом по фигуре, одежда не разорвана, руки-ноги целы, но я совсем не вижу ее лица.

— Звездочка моя, смотри, кто к нам пришел, кто примчался на коне спасть принцессу.

Шакал мерзко ржет, несвязная речь, он переступает с ноги на ногу, снова закуривает, размахивая руками. За поясом на спине торчит ствол, а вот это плохо.

Агата поднимает голову, смотрит сначала на него, потом поворачивается и встречается со мной взглядом. Десяток эмоций за несколько секунд, удивление, страх, надежда, отчаянье и боль, а потом она отворачивается.

— Я не знаю, кто это.

Не знает? Это такая игра?

— Ну как, не знаешь? Посмотри внимательнее, — Шакал дергает ее на себя, прижимая спиной, сдавливает шею, заставляя смотреть на меня. — Ну как, милая, посмотри внимательнее, что, не припомнишь? А Андрюша говорит, что твой мужик.

Делаю несколько шагов вперед, но чувствую, как мне в спину упирается дуло автомата. Срабатывает инстинкт, замираю на месте, не сводя с Агаты взволнованного взгляда. Вижу, как ей больно, но терпит, только облизывает губу, снова замираю, сжимаю кулаки.

— Я не знаю, о чем ты.

— А вот он знает, говорит даже, что знает, где мои алмазы.

— Он не знает.

Она совсем не смотрит на меня, белый снег кружит и падает на ее распущенные темные волосы. Все, как в моем сне, там еще была яркая кровь, алыми брызгами на земле, покрытой снегом.

— Шакал, завязывай этот спектакль, твоя дурь всех заебала.

— Мне не ответили, что это за хер?

— Да какая разница, он уже труп.

Коваль выкидывает сигарету, он расслаблен, ему на самом деле надоело все это, и всерьез меня никто не воспринимает. Агата лишь на миг вскидывает глаза, полные сожаления.

— И то верно. Так где мои алмазы? Эта лживая сука божится, что не знает, ее дружки — жмуры.

— Потому что нечего было шмалять в них.

— Заткнись, Коваль, не выводи меня.

Мужчина выхватывает пистолет из-за спины, приставляя его к виску девушки. Мое сердце останавливается, кровь в венах застывает, время словно останавливается, вижу, как медленно падает снег, большие испуганные глаза Агаты, она что-то говорит одними губами, но я не понимаю. Неужели это все?

В кармане вибрирует телефон, словно сигнал для действий, с хладнокровной точностью, чуть приседая, разворачиваюсь корпусом, выхватываю автомат у моего конвоира, дергая за дуло. Ударяю его прикладом в живот, парень сгибается пополам, краем глаза вижу, как Коваль достает свое оружие, как передергивает затвор, снимая предохранитель. Слышу женский крик, Агата дергается в руках Шакала.

Выстрел.

Второй.

Падаю на снег, выпускаю очередь из автомата в сторону Коваля. Тот оседает, хватается за колено, что-то кричит. Вижу, как Агата, застыв на месте, смотрит прямо на меня, по щекам катятся слезы, а в глазах сожаление.

Все происходит так быстро, но мне кажется, что время растянулось до бесконечности, и мне не спасти ее никогда. Я даже не вижу суеты, что происходит вокруг, как бегают ребята в бронежилетах, заламывая руки, укладывая всех лицом в снег.

— Всем отойти, я убью ее! Убью!

— Опусти оружие и отпусти девушку!

Эпилог Глеб

Агата спала, обняв одеяло и раскидав темные волосы по подушке. Не хотел ее будить, но уже не мог ждать, чтоб не прикоснуться. Вырвался из загородного дома Воронцова всего на день, под предлогом проверить новую экономку, пока трассы не замело снегом. Эту Веру пробить, конечно, надо, мутная девица, но мой мозг отключен и отказывался мыслить рационально. Даже ее намерения решил проверить, пригласив на якобы свидание, господи, дебил какой.

Безумно соскучится по своей девочке, даже шефу не сказал о ней, вообще никому. Прошло больше трех недель с захвата усадьбы Шакалова, ребята успели вовремя. Только это нас спасло, но когда Шакал начал впадать в неадекватность, думал, ничего не получится, его трясло, глаза бегали, у рта пена. Агата была совершенно с обреченным видом, словно ждала своей участи, закрыв глаза, по щекам текли слезы.

Долгие минуты ему говорили, чтобы опустил оружие и отпустил девушку, отвлекали. Но эта падла словно озверел, начал уже размахивать стволом направо и налево, орать, находясь в неадеквате. Двое ребят тихо вышли с торца здания, но Гоша дал им знак остановиться.

Шакал, совершенно одичавший, трясущейся рукой начал палить куда попало, прикрываясь девушкой, как щитом. Никто не стал ждать, когда у него закончатся патроны, бойцы, что подошли сзади, сделали несколько выстрелов по ногам, он начал оседать, ослабляя хватку, выпуская Агату.

Коваль стонал, придавленный коленом спецназовца, ругался матом и всех проклинал, но мне было уже все равно до них всех, вместе взятых. Агата долго не могла успокоиться, пришлось влить в нее полстакана коньяка, который нашелся в доме охраны. В подвале того же дома обнаружили тело убитого Святослава Шилова и его младшего брата Евгения в бессознательном состоянии.

— Привет, милая.

Целую в плечо, потом в шею и губы, Агата, не открывая глаза, улыбается, тянется ко мне, обнимает, прижимаясь всем телом.

— Почему так долго?

— Дела, родная.

— Очень долго.

— Всего три дня. Меня не было три дня

— Я же говорю — долго.

Агата целует сама, расстегивает рубашку, проводит руками по коже, а меня трясет от желания. Сам, с трудом от нее отрываясь, расстегиваю ремень, торопливо стягивая брюки.

— Ты такой красивый в костюме.

— Ты красивая без всего.

Ее майка с шортиками летят на пол, туда, где уже моя рубаха и брюки. Она нереально, безумно сексуальная и желанная. Переворачивает меня, садясь сверху, перекидывая распущенные волосы на одно плечо. Целует, ерзает попкой, а я хочу трогать ее сразу везде. Сжимаю грудь, веду ладонями до талии, еще ниже, когда пальцы касаются раскрытой чувствительной плоти между ног, Агата громко стонет, выгибая спину.